Была домохозяйка, кружевница...
Сидит, бывало, вяжет у окна.
И нитка, солнцем переплетена,
Чудесными узорами ложится...
Ни лишней петли, ни узелка, –
Такая точная была рука.
А муж придет, попыхивая трубкой
(Эпроновец, хороший человек),
Подсядет тоже, назовет голубкой,
Смеется, шутит. С ним сидеть бы век,
Глядеть в глаза. До самого до дна
Моряцкая душа его видна.
Но грянул час. Все изменилось вдруг
На голубом доселе горизонте.
И муж-эпроновец уже на фронте,
И рукоделье падает из рук.
Теперь не до него уже. И вот
Идет домохозяйка на завод.
Цеха, где у больших прокатных станов
Царил всегда мужской нелегкий труд.
А женщины? Да им не место тут,
Куда им! Не управятся, устанут,
Не женщины – мужчины здесь нужны.
Спокон веков так было… до войны.
Вальцовщица. Она стоит у стана,
В расцвете сил – ей тридцать первый год.
Какая величавость плеч и стана!
Работа плавно у нее идет,
Как нитка: ни петли, ни узелка, –
Такая это точная рука.
Как ей покорна медная болванка,
Накал которой огненно багров,
И через семь отверстий, семь «ручьев»,
Струится медь, сначала вроде шланга,
А дальше – в виде стебля водяного.
Теперь довольно. Катанка уже готова.
Вальцовщица. Станков согласных хор, –
Она им так поглощена всецело,
Что даже и не слышит артобстрела.
Пока о нем не крикнут ей в упор.
И старый мастер, гордый, как отец,
Невольно восклицает: «Молодец!».
О эти ленинградские заводы...
Богатыри! Кирпичная их грудь
В стальной броне. Такую не согнуть.
Цеха, где глухо сотрясает своды
Стальной рубашкой оплетенный вал...
Сергей Мироныч Киров здесь бывал.
Здесь питерских традиций колыбель,
Здесь Ленина и Сталина портреты
При входе излучают волны света.
Здесь крепость. Ленинграда цитадель.
Здесь огненные буквы приговора
Над Гитлером и гитлеровской сворой.
И этим приговором занята,
День ото дня все больше вырастала
Строительница мирного гнезда. <…> |