Мы знали: самолетов не хватало.
Открыта неба голубая ширь.
Фронт ждал машин во что бы то ни стало,
Крылатых, грозных, боевых машин.
Но знали также: есть авиабаза, –
Где непреклонной воли комиссар.
Там все бригады сговорились сразу
Работать в сутки двадцать два часа.
В цеху машина, с множеством пробоин,
С измятым, переломанным крылом.
Но завтра снова в небо огневое
Она уйдет в жестокий бой с врагом.
Она поможет разорвать блокады
Тяжелое давящее кольцо…
Свистят и рвутся во дворе снаряды,
Но не уходят из цехов бригады,
И ночь декабрьская глядит в лицо.
Слепая ночь. Неверный свет коптилок.
Летят минуты, некогда присесть.
Собрать мотор, пока есть в сердце сила,
Пока в руках застывших сила есть.
Быстрей!..
Пусть трудно, люди здесь упрямы.
На убыль ночь.
Ни закурить и не присесть,
И даже хлеб свой – считанные граммы,
Свой ужин утром лишь придется съесть…
Но каждый винтик – неприметный самый,
Несет врагу их ненависть и месть.
Вот так работала бригада Кондакова –
Все мотористы, техники и слесаря…
Шел сорок первый год,
И грозный, и суровый…
Вставала над аэродромами заря.
С ней в цех входил начальник базы – воин,
Пилот, изобретатель, инженер, –
Запомнил он с ордой фашистской войны
У стен Мадрида и у финских шхер.
Сейчас он в Ленинграде осажденном:
Всю силу знаний, дерзкой мысли взлет,
Все отдал он, чтоб в битвах обожженный,
Мог вновь с врагом сражаться самолет,
Мог побеждать!..
Пора! Свою оценку
Даст истребителю взыскательный пилот.
Велит начальник базы Семененко
Готовить к испытанью самолет.
На наново рожденную машину
Глядит он, словно на сестру свою:
– Лети и мсти за кровь, за Украину,
За без вести пропавшую семью.
Зарей огнеметной снега зажжены.
На гибель фашистскому стану,
Взвивается сокол Советской страны –
Пилот-испытатель Лукьянов.
Порою в кабину стучалась беда,
Секунды казались годами,
Но пела душа: никогда, никогда
Не быть ленинградцам рабами!..
И помнит, как в воздухе он погасил
По крыльям бежавшее пламя;
И как на одно приземлялся шасси:
Не быть ленинградцам рабами!
Наверх – и в пике!..
Пусть от смертной судьбы
Бандитов ничто не избавит.
И кружатся стрелки приборов – не быть,
И гулко рокочут моторы – не быть,
Не быть ленинградцам рабами!..
Проверен, без промаха бьет пулемет,
Под крыльями вихри клубами…
Испытана на гибель врагу самолет:
Не быть ленинградцам рабами! <…> |