Нева во льдах. Холодный ветер марта.
Ты входишь в цех и сразу видишь ты:
Флажками перемеченная карта
Набита на фанерные листы.
В цехах поют. Прислушавшись к напеву,
Ты вспомнишь грозный грохот канонад.
Сейчас, быть может, к западу от Ржева
Идут на бой твой муж иль старший брат.
Любимый друг, под вьюгою, под ветром,
Он узнает, как прежде, над Невой,
Твое лицо в просторе этом светлом,
За сотни верст он слышит голос твой.
В снегах, в тумане, в пламени яруга,
И на холмы легла косая тень, –
Товарищ верный, добрая подруга,
Ведь о тебе он думал в грозный день.
И ты сейчас, чуть потемневши бровью,
Вдруг вспомнишь дом, где каменные львы,
Гранитный скат хранившие с любовью,
Стоят давно на берегу Невы.
Весь город свой – от Кировской заставы
До взморья, где гудит балтийский вал,
Тот тихий дом, где дети вырастали,
Где сын впервые «мама!» вдруг сказал.
Где вырос он, где коклюшем и корью
Переболел, когда мела метель,
И где солдатом вышел он ко взморью,
С утра скатав походную шинель.
Твой брат, и муж, и сын давно на фронте,
И ты пошла дорогой фронтовой,
Когда пылал пожар на горизонте
И оглушал немецкой бомбы вой.
По лестницам всходила ты с лопатой,
На крыше город милый берегла,
Как память первой жизненной утраты
На лоб морщина первая легла.
Дни голода. Обстрел. Пожар. Блокада.
Но всё в вагранках плещется литье.
С великим русским сердцем Ленинграда
Сроднилось сердце верное твое. <…> |