Бережанский Ник.
Осиновый кол мертвым и гроб – живым. (Дневник А.С. Суворина). (Окончание)
Источник: Время (Берлин). 1924. 10 марта. № 294. С. 1–2.
II.
Интересные штрихи разбросаны в «Дневнике» и о А.П. Чехове «Сегодня», «Чайка» <так!>, пишет Суворин в записи от 17 октября 1896 г. «Пьеса не имела успеха. Публика невнимательная, не слушающая, разговаривающая, скучающая. Чехов был удручен. В первом часу ночи приехала к нам его сестра, спрашивала, где он. Она беспокоилась. Мы послали в театр, к Потапенко, к Левкеевой. Нигде не было. Он пришел в 2 часа. Я пошел к нему, спрашиваю: «Где вы были? – Я ходил по улицам, сидел. Не мог же я плюнуть на это представление. Если я еще поживу 700 лет, то и тогда не отдам в театр ни одной пьесы. Будет».
Дальше Суворин пишет: «Я убежден был в успехе и даже заранее написал заметку о полном успехе пьесы. Пришлось ее переделывать. Писал о пьесе, желая сказать о ней все то хорошее, что о ней думал, когда писал».
Зато грубая лубочная пьеса какого-то Фоломеева «Злая яма», шедшая 23 октября, имела огромный успех. «Студенты сыскали автора и благодарили его», замечает Суворин.
Чрезвычайно интересна запись от 27 апреля 1898 г., где Суворин говорит, как Чехова едва не забаллотировал Союз писателей: «Чехов рассказывал мне, что Короленко убедил его баллотироваться в члены Союза писателей, сказав, что это одна формальность. Оказалось, что среди этого Союза нашлось несколько членов, которые говорили, что Чехова следует забаллотировать за “Мужиков”, где он будто бы представил мужиков не в том виде, как следует по радикальному принципу. Поистине, ослы – эти господа, понимающие в литературе меньше даже, чем свиньи в апельсинах, и эти свиньи становятся судьями замечательного писателя. Вот она, эта толпа, на которой выскакивают бездарные подлецы и руководят ею. “Меня чуть не забаллотировали”, – говорит Чехов» <…>
© Санкт-Петербургский государственный университет