Комментарий к произведениям Чехова. От составителей

1. См. о предложенных нами критериях такой связи в серии работ [Степанов 2017а, Степанов 2017б, Степанов 2019, Степанов 2021].

2. Ср. различие между «экспликацией» и «анализом» текста во французской традиции: [Зенкин 2004: 75].

Именно так ставил вопрос Ю. И. Левин: его система охватывает все возможные виды непонимания, глобального и локального, и, соответственно, позволяет реципиенту текста осознавать степень и характер своего или чужого ошибочного понимания. Глобальное непонимание может возникать на уровне композиции — хронотопа, образов героев, мотивов и связей между ними, сюжета и системы персонажей в целом (3). Локальное смысловое непонимание связано с отдельными словами или фразеологизмами и их сочетаниями: это незнание слова; неправильное отождествление синтаксической конструкции; непонимание переносного значения слов и предикации; неспособность соотнести понятное слово с известной реалией; неспособность «ухватить» в деталях или «охватить» в целом сложный референт (в том числе описание последовательности действий); непонимание коммуникативного задания (например, иронии или остроты) и, наконец, незнание референта. Если глобальное непонимание устраняется интерпретацией или «концепционным» комментарием [Гаспаров 2004: 70–71], то в локальном решающую роль играет экспликация текста, и в ней — «текстуальный» лингвоисторический комментарий (4).

3. Ср. пример такого полного непонимания в рассказе Чехова «Чтение»: либеральный начальник департамента в целях просвещения своих малообразованных подчиненных приказывает им прочесть «Графа Монте-Кристо». Старый чиновник Мердяев, исполняя приказ, жалуется: «Четыре раза уж начинал… ничего не разберу... Какие-то иностранцы...» [Чехов 1974–1983, т. 2: 361].

4. Традиционное разделение видов комментария на текстологический, историко-литературный, языковой и реальный [Лихачев 1964: 95] все чаще подвергается переосмыслению, и некоторые ученые предлагают объединить два последних под названием лингво-исторического комментария [Лисина 2006: 10].

5. См. об этом статью участников данного проекта [Васильева, Степанов 2022].

Литература

Васильева, Степанов 2022 — Васильева И.Э., Степанов А.Д. В зеркале «Чеховского вестника»: чеховедение за тридцать лет // Русская литература. 2022. № 1. С. 200–206
Гаспаров 2004 — Гаспаров М. Л. Ю. М. Лотман и проблемы комментирования. Новое литературное обозрение. 2004 (2 (66)): 70–74.
Зенкин 2004 — Зенкин С. Н. Комментарий и его двойник. Новое литературное обозрение. 2004 (2 (66)): 75–81.
Левин 1998 — Левин Ю. И. О типологии непонимания текста. В кн.: Левин Ю. И. Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998. С. 581–593.
Лисина 2006 — Лисина Л. А. Художественный текст как объект лингвоисторического комментария (на материале произведений И. С. Тургенева). Автореферат … канд. филол. наук. Владивосток, 2006. 24 с.
Лихачев 1964 — Лихачев Д. С. Текстология: краткий очерк. М.; Л.: Наука, 1964. 102 с.
Степанов 2017а — Степанов А. Д. «Спящая красавица» сегодня: к вопросу о границах интертекстуального и мифологического подходов. Die Welt der Slaven. 2017. Bd. 62 (2): 304–318.
Степанов 2017b — Степанов А. Д. Проблема «аграмматизма» в поэзии и прозе. В кн.: Интертекстуальный анализ: принципы и границы. Сб. науч. статей. СПб., 2017. С. 11–25.
Степанов 2019 — Степанов А. Д. Чехов и Баранцевич: к вопросу о критериях интертекста. Русская литература. 2019 (2): 97–103.
Степанов 2021 — Степанов А. Д. А. П. Чехов и живопись: от реализма к (пред)импрессионизму. Русская литература. 2021 (1): 200–206.
Чудаков 2005 — Чудаков А. П. К проблеме тотального комментария «Евгения Онегина». В кн.: Пушкинский сборник. М., 2005. С. 210–237.


	От составителей Преамбула к разделу «Комментарий к произведениям А.П. Чехова»
	Настоящая работа представляет собой дополнения к реальному комментарию академического Полного собрания сочинений и писем А.П. Чехова в 30 томах (М.: Наука, 1974–1983) и преследует две цели, теоретическую и практическую. В теоретическом отношении она пытается предложить ответ на один из ключевых вопросов теории комментирования — достаточно развитой филологической области, лежащей на границах нескольких основных и вспомогательных историко-филологических дисциплин. Среди вопросов, которые продолжают обсуждаться исследователями, ключевой является проблема границ комментария и отличий комментирования от других видов филологической деятельности — интерпретации/анализа/экспликации текста, «пристального чтения», «насыщенного описания», интертекстуального анализа, перевода [Зенкин 2004; Гаспаров 2004]. На наш взгляд, главное отличие комментария от интерпретации заключается в том, что комментарий исключает вчитывание — привнесение в метатекст дополнительных необязательных для понимания смыслов, которые превращают его в «поэтическое истолкование» текста-объекта. При такой установке интертекстуальный комментарий лучше всего ограничить экспликацией цитат, которые могут быть верифицированы авторским указанием на источник и/или «строгими» критериями значимой семантической связи (1). За интерпретацией остается смутная область интертекстуальности как поля возможных скрытых неточных цитат и реминисценций. Таким образом, в нашем понимании комментарий — безусловное, верифицируемое, подчиненное принципу историзма разъяснение текста. 1. См. о предложенных нами критериях такой связи в серии работ [Степанов 2017а, Степанов 2017б, Степанов 2019, Степанов 2021].
	Немаловажным остается и вопрос о границах научного и популярного комментариев. Отвечая на него, современные теоретики комментирования отходят от «пуристической» точки зрения, согласно которой научный комментарий предназначен только для специалистов, не должен включать легко добываемые сведения и не выполняет просветительской функции. Составителям настоящего комментария более актуальной представляется предложенная А. П. Чудаковым идея «тотального комментария», при котором комментатор в процессе «медленного невыборочного чтения-анализа» следует от объяснения «реалий и их иерархии» к «рассмотрению словесного плана» произведения, включая «структурное взаимодействие словесных единиц», и скрупулезно фиксирует то, «как рождаются и накапливаются… художественно-философские и речевые смыслы» в их целостности и взаимосвязи [Чудаков 2007: 211–212]. Эта практика, сочетающая научные задачи с просветительскими, близкая к тому, что в англо-американской традиции называется «пристальным чтением», а во французской — «экспликацией текста» (2), достаточно редко применялась к прозе вообще и к Чехову, творчество которого было главным объектом научных интересов Чудакова, в частности. Другой важной работой, позволяющей логически дополнить и развить идеи Чудакова, является на наш взгляд, написанная в духе тартуской семиотики программная статья Ю. И. Левина «О типологии непонимания текста» [Левин 1998]. Комментарий — одно из важных средств понимания художественного текста, и поэтому при комментировании полезно представлять себе общую типологию возможных случаев непонимания. В сущности, комментарий диалогичен: в нем заключена ответная реплика на возможный вопрос о значении того или иного элемента текста. Эти элементы могут быть большими и малыми, и их можно определенным образом упорядочить в рамках единой классификации. 2. Ср. различие между «экспликацией» и «анализом» текста во французской традиции: [Зенкин 2004: 75].
	Именно так ставил вопрос Ю. И. Левин: его система охватывает все возможные виды непонимания, глобального и локального, и, соответственно, позволяет реципиенту текста осознавать степень и характер своего или чужого ошибочного понимания. Глобальное непонимание может возникать на уровне композиции — хронотопа, образов героев, мотивов и связей между ними, сюжета и системы персонажей в целом (3). Локальное смысловое непонимание связано с отдельными словами или фразеологизмами и их сочетаниями: это незнание слова; неправильное отождествление синтаксической конструкции; непонимание переносного значения слов и предикации; неспособность соотнести понятное слово с известной реалией; неспособность «ухватить» в деталях или «охватить» в целом сложный референт (в том числе описание последовательности действий); непонимание коммуникативного задания (например, иронии или остроты) и, наконец, незнание референта. Если глобальное непонимание устраняется интерпретацией или «концепционным» комментарием [Гаспаров 2004: 70–71], то в локальном решающую роль играет экспликация текста, и в ней — «текстуальный» лингвоисторический комментарий (4). 3. Ср. пример такого полного непонимания в рассказе Чехова «Чтение»: либеральный начальник департамента в целях просвещения своих малообразованных подчиненных приказывает им прочесть «Графа Монте-Кристо». Старый чиновник Мердяев, исполняя приказ, жалуется: «Четыре раза уж начинал… ничего не разберу... Какие-то иностранцы...» [Чехов 1974–1983, т. 2: 361]. 4. Традиционное разделение видов комментария на текстологический, историко-литературный, языковой и реальный [Лихачев 1964: 95] все чаще подвергается переосмыслению, и некоторые ученые предлагают объединить два последних под названием лингво-исторического комментария [Лисина 2006: 10].
	При выстраивании типологии непонимания важно и другое деление — на поэтические и прозаические и — условно — на сложные и простые тексты. Система Левина описывает прежде всего непонимание сложного (модернистского) поэтического текста. Для решения задачи, которая решалась в данном случае — комментирования реалистического произведения XIX века — многие ее аспекты избыточны. Так, в случае Чехова «поэтические» аспекты непонимания, относящиеся к сложному синтаксису, оказываются менее релевантны, хотя не могут быть исключены полностью. Непонимание, как правило, остается локальным и касается прежде всего лексики (историзмов, архаизмов и тропов), а также раскрытия отдельных предметных и понятийных реалий, то есть аспектов лингво-исторического комментария. Если переводить терминологию на язык школьной типологии ошибок, то речь пойдет не о грамматических или логических, а по преимуществу о речевых и фактических «ошибках» реципиента. Упомянутое выше Полное собрание сочинений и писем Чехова в 30 томах (18 томов серии Сочинений и 12 томов серии Писем) издавалось в 1974–1983 годах Чеховской группой ИМЛИ, в которую входили такие выдающиеся исследователи, как М. П. Громов, А. С. Мелкова, А. П. Чудаков, З. С. Паперный, Л. М. Долотова, Е. М. Сахарова, Э. А. Полоцкая, В. Б. Катаев и другие. В ряду академических собраний советской эпохи чеховское издание занимало достойное место. Оно отличалось чрезвычайно основательной текстологической проработкой вариантов и редакций, тщательным восстановлением творческой истории произведений, достаточно полным учетом мнений прижизненной критики, а в случае драматургии — истории прижизненных постановок. Особо трудоемкой оказалась работа над серией писем, где нужно было учесть тысячи лиц и событий, сотни скрытых за строчками чеховских писем неявных смыслов. Можно сказать, что чеховское ПССиП стало одним из лучших в своем роде, его можно назвать одной из вершин советской текстологической и историко-литературной школы. Любое популярное издание в наше время обязательно использует ПССиП в качестве эталона для перепечатки чеховских текстов; оно выложено в открытый доступ в Фундаментальной электронной библиотеке «Русская литература и фольклор» (http://feb-web.ru/feb/chekhov/default.asp). Однако с годами у ПССиП обнаружился существенный недостаток: отсутствие развернутого лингвистического, интертекстуального и реального комментария. Академическое издание, готовившееся в 1970-е годы, было рассчитано на весьма культурного, начитанного и образованного читателя. Господствовало мнение, что современный русский литературный язык в основном остался тем же, каким пользовалась интеллигенция чеховской поры, а язык самого писателя настолько прост, что не нуждается в пояснениях. Изучение чеховских подтекстов, глубочайших залежей цитат и реминисценций, в 1970-е годы еще только начиналось (его расцвет пришелся на 1990-е — 2000-е годы (5)). Наконец, по умолчанию предполагалось, что будущий читатель без пояснений поймет, что значит «тайный советник», «столоначальник», «Станислав», орден в форме звезды или «флер д’оранж» (приводим примеры только из одного крошечного рассказа «Толстый и тонкий», 1883). Будущее показало, что эти предположения были неверны. Резкое снижение уровня общего образования в 1990-е годы, переход на систему ЕГЭ, падение престижа изучения истории, русского языка и литературы, вытесняющая книгу компьютеризация, «клиповое сознание» и многие другие аспекты падения «литературоцентричной» цивилизации привели к тому, что даже современные студенты русского отделения филологического факультета могут ответить на экзамене, что тайный советник — это полицейский чин (пример из реальной преподавательской практики). В этих условиях старое ПССиП не выполняет одну из важнейших функций: не разъясняет современному читателю тех слов и реалий последней трети XIX века, без которых понимание чеховского текста оказывается либо неполным, либо вовсе невозможным. В произведениях позднего Чехова современные читатели упускают очень многое в таких хрестоматийных произведениях, как «Палата № 6» без указаний на современные Чехову тенденции в психиатрии («но-рестрент») и состояние российских сумасшедших домов, в «Человеке в футляре» — без базовых сведений о системе классических гимназий, в «Душечке» — без знаний об оперетте или лесоторговле, в «Архиерее» — без знания церковного календаря, иерархии и службы, без понимания евангельских подтекстов. Романсы, которые постоянно напевают чеховские герои, средства передвижения, которыми они пользуются, вина, которые они пьют, вся структура общества: земская и городская управы, пореформенный суд, организация медицинской помощи, налоги и торговля, образование и карьера, поездки за границу, воинская повинность, развлечения, деньги и цены, брак и развод, — все это требовало тщательного изучения и публикации в форме развернутого комментария. 5. См. об этом статью участников данного проекта [Васильева, Степанов 2022].
	Из предлагаемых ниже комментариев читатель может почерпнуть ряд экономико-социальных сведений: например, о том, каковы были в чеховское время условия заклада имения помещиками, подобными героям рассказа «У знакомых» и пьесы «Вишневый сад»: какой процент они платили по ссудам в Дворянский земельный банк, выдаваший кредиты под залог земельной собственности (всего 3,5% годовых), каково было в то время количество проданных с аукциона имений (всего 1% от числа заложенных). Такой комментарий значительно корректирует общепринятые «школьные» представления о «типичности» изображенной в чеховских текстах ситуации. Одной из важных задач комментирования было сделать чеховский мир зримым. Знакомясь с предложенными в настоящей работе фотографиями и картинами, читатель Чехова сможет представить себе не только известные здания (например, внешний и внутренний вид таких часто упоминаемых у Чехова московских мест, как гостиница «Славянский базар» и сад «Эрмитаж»), но и «типичные» места провинциальных городов и деревень: городской сад, гимназию, лечебницу, фабрику, лесопилку и многие другие; форменную одежду военных, полицейских и чиновников, дамские моды, богослужебные предметы, ордена и другие награды, — все то, что составляет важнейший для понимания Чехова «вещный мир» (термин А. П. Чудакова). В комментарии используются снимки знаменитых фотографов конца XIX – начала XX века (С. М. Прокудина-Горского, П. И. Веденисова, А. О. Карелина). Помогает понять настроение чеховских героев музыка. В качестве аудиокомментария к хрестоматийному рассказу «Ионыч» приводятся записи романса М. Л. Яковлева на слова «Элегии» А. А. Дельвига «Когда еще я не пил слез из чаши бытия…», народной песни «Лучинушка», романса А. Г. Рубинштейна на стихотворение А. С. Пушкина «Ночь», к рассказу «Человек в футляре» — редкая запись народной песни «Виют витры», к пьесе «Вишневый сад» — романсы «Поймешь ли ты души моей волненье» и «Спрятался месяц за тучку», и т.д. Большинство этих произведений в наше время исполняется редко и для читателей чеховских текстов остается только словами, не ассоциирующимися ни с мелодией, ни с интонацией, в то время как и в чеховедении, и в театральной среде давно признано, что музыкальная «партитура» чеховских произведений (например, в «Чайке») чрезвычайно важна и для правильного понимания авторского замысла, и для создания определенного настроения читателя и зрителя. В результате проделанной работы было предложено 3,18 а.л. текстуальных комментариев к ПССиП, а также 340 визуальных и 15 аудиофайлов-иллюстраций. Таким образом, большинство реалий чеховских текстов 1898–1904 годов прокомментировано и проиллюстрировано в настоящей работе. Однако некоторые из них требуют дальнейших изысканий. Так, не удалось обнаружить фотографий постановок оперетты Сидни Джонса «Гейша», которую смотрят в театре города С. герои «Дамы с собачкой», старых фотографий ряда уездных и заштатных городов, упоминаемых в чеховских рассказах, некоторых аудиозаписей – например, песни солдат («Мы не моргнем в пылу сраженья глазом…») из оперетты «Фауст наизнанку» в русском переводе В. Курочкина, которая приводится в водевиле «О вреде табака». Эти лакуны должны быть ликвидированы в ходе дальнейшей работы. Однако главной задачей продолжения проекта является распространение его принципов на все остальные художественные произведения Чехова. Другими словами, комментаторская работа должна охватить тексты 1880–1897 года, составляющие 1–9 из 11 тома Сочинений издания ПССиП.
	Источники Чехов 1974–1983 — Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем. В 30 т. Сочинения: в 18 т. М.: Наука, 1974–1983. Литература Васильева, Степанов 2022 — Васильева И.Э., Степанов А.Д. В зеркале «Чеховского вестника»: чеховедение за тридцать лет // Русская литература. 2022. № 1. С. 200–206 Гаспаров 2004 — Гаспаров М. Л. Ю. М. Лотман и проблемы комментирования. Новое литературное обозрение. 2004 (2 (66)): 70–74. Зенкин 2004 — Зенкин С. Н. Комментарий и его двойник. Новое литературное обозрение. 2004 (2 (66)): 75–81. Левин 1998 — Левин Ю. И. О типологии непонимания текста. В кн.: Левин Ю. И. Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998. С. 581–593. Лисина 2006 — Лисина Л. А. Художественный текст как объект лингвоисторического комментария (на материале произведений И. С. Тургенева). Автореферат … канд. филол. наук. Владивосток, 2006. 24 с. Лихачев 1964 — Лихачев Д. С. Текстология: краткий очерк. М.; Л.: Наука, 1964. 102 с. Степанов 2017а — Степанов А. Д. «Спящая красавица» сегодня: к вопросу о границах интертекстуального и мифологического подходов. Die Welt der Slaven. 2017. Bd. 62 (2): 304–318. Степанов 2017b — Степанов А. Д. Проблема «аграмматизма» в поэзии и прозе. В кн.: Интертекстуальный анализ: принципы и границы. Сб. науч. статей. СПб., 2017. С. 11–25. Степанов 2019 — Степанов А. Д. Чехов и Баранцевич: к вопросу о критериях интертекста. Русская литература. 2019 (2): 97–103. Степанов 2021 — Степанов А. Д. А. П. Чехов и живопись: от реализма к (пред)импрессионизму. Русская литература. 2021 (1): 200–206. Чудаков 2005 — Чудаков А. П. К проблеме тотального комментария «Евгения Онегина». В кн.: Пушкинский сборник. М., 2005. С. 210–237.


	В раздел