Ночь нависла над Кронштадтом,
Ввысь глядят прожектора,
Орудийные раскаты
Не смолкают до утра.
У орудия наводчик, –
Узнаю его лицо, –
Гнев в лице его клокочет:
Получил он письмецо.
И сестра в письме том пишет:
«…Брат, повесили отца
На твоей любимой вишне
У родимого крыльца.
Мать штыками искололи,
Дом разграбили, сожгли,
Сколько взяли нашей крови…
Но живыми не ушли.
Наступали наши части,
И разбили немчуру <…> |