Идет война, бои не умолкают,
Разрывы бомб взлетают в вышину.
В огне селенья, зарево пылает.
Народ ведет священную войну.
Проклятый враг на город славы рвется,
Смердящий зверь ползет на Ленинград.
Но город жив, наш Питер не сдается.
Уж враг отбит. Он пятится назад.
И вот стремглав помчались самолеты,
Как на парад пошли они в строю,
Выходят в бой балтийские пилоты
За Ленинград, за Балтику свою.
И я в строю друзей своих крылатых,
В моих руках послушные рули.
Мы ходим здесь, чтоб черные пираты
Поганить наше небо не могли.
Внизу земля, залив и город вольный,
Мне этот вид, как солнца луч, знаком.
А вон земля. Гляжу – и сердцу больно –
Она сейчас захвачена врагом.
Вон Петергоф, его дворцы, фонтаны,
Где возвышался бронзовый Самсон.
Был городок людской овеян славой.
Сейчас – стоит разрушен и сожжен.
Я вспоминаю Новгород родимый,
Очаг домашний, Волхов голубой,
На берегу высоком горделиво
Стоял собор с кремлевскою стеной.
Разрушил враг старинный русский город,
Сгорел мой дом, изрыт бомбежкой сад.
Ужели ты, кровавый, хищный ворог,
Таким мечтаешь сделать Ленинград?
Не выйдет! Нет! Твои сорвутся планы,
Твой путь усеян множеством могил.
Не быть тому, чтоб твой сапог поганый
По ленинградским улицам ходил.
Пусть день и ночь не молкнет канонада.
Мы выстоим! Но вас из блиндажей,
Как погань, вышвырнем. И Ленинграда
Вам не видать, как собственных ушей.
И здесь, высоко, в поднебесье синем,
Где облака сверкают сединой,
За жизнь и счастье родины любимой
Выходим мы на правый смертный бой.
Мелькнув на солнце черными крестами,
Как хищный зверь, промчался «Мессершмит».
Раздался треск, и пульными огнями
Под облаками воздух был прошит.
Земля качнулась, небо повернулось,
Залив ушел куда-то стороной.
Пять ястребков советских развернулось –
И бросилось в неравный бой.
Семерка хищников расписывает небо,
Но вот один из них уже дымит.
И в хвойный лес, запорошенный снегом,
Свалился свастикой помеченный бандит.
Другой все лезет. В хвост зайти стремится.
Но, делая глубокий разворот,
Бросаюсь я на вражескую птицу –
Мой ястребок несется прямо в лоб.
Не выдержишь, кишка тонка, «ариец»!
Ведь ты дрожишь за шкуру за свою.
Я не сверну, недаром я балтиец,
Я бьюсь за Сталина, за Родину мою!
Мгновенно пальца выжали гашетки,
И пуль свистящих вырвался свинец,
Всех пулеметов очередью меткой
Насквозь пронизан струсивший подлец.
Кресты на плоскостях застыли в отупенье.
Враг поражен, свалился на крыло.
Мотор горит. Еще одно мгновенье –
И с неба этого стервятника смело.
Но некогда смотреть. Собачья смерть собаке!
Бой все идет – жесток, неумолим.
Попал в беду товарищ в этой драке –
Два «Мессершмита» гонятся за ним.
Скорей туда, ударь по гадам этим.
Ведь друг беды не видит сгоряча,
Скорей туда, забудь про все на свете,
Погибнешь сам, но друга выручай.
И только мы наперерез бандитам
Помчались на послушных ястребках,
Как перепуганные насмерть «Мессершмиты»
Рванулись вверх и скрылись в облаках.
Мы выручили друга боевого,
Спасли его из вражеских когтей.
И как приято чувствовать, что снова
Он с нами, здесь, летит среди друзей.
Гляжу кругом. За облаком пушистым
Их след простыл — пустилися бежать.
Пришло их семь, стервятников фашистских,
Назад вернулись только пять <…> |